ЛЮДИ
небольшая сказка от писательницы марины кочан: «сверчок»
Марина Кочан живёт в Белграде, пишет книги, преподаёт на курсах для писателей и ведёт проект об отцах «Что я знаю о папе?». Марина много рефлектирует о воспитании сына и жизни в эмиграции, именно эти две важные части её жизни нашли место в этой сказке.
Надеемся, что вы и без сказок крепко спите, пусть они будут для вас возможностью уловить непримечательные на первый взгляд моменты. Пусть это будет возможность оглянуться и на свои предновогодние истории.
Надеемся, что вы и без сказок крепко спите, пусть они будут для вас возможностью уловить непримечательные на первый взгляд моменты. Пусть это будет возможность оглянуться и на свои предновогодние истории.
~
За неделю до Нового года мы нарядили живую ёлку. Мы купили её на рынке, впервые — с корнями, и корни были облеплены плотной мокрой глиной. Было видно, что ёлку вырубили вместе с этой глиной из почвы, вырезали острой лопатой. Я не сразу заметила, что в корнях, в опавших иголках живут муравьи. А когда заметила, вдруг ощутила странное, не похожее на меня спокойствие.
Первыми, кого я заметила в новой эмигрантской квартире, были пауки. Я заметила их только спустя три недели после переезда, когда один, самый большой, вышел прогуляться днём по стене нашей спальни, широко расставляя лапы-палочки. Я убила его. Не знаю зачем. А потом огляделась по сторонам. И заметила, как колышется от сквозняка паутина в углах. Я смела её шваброй. Через неделю она была на своём месте. Перед сном и сразу после пробуждения я обходила теперь углы и щурилась, разглядывая местных. «Это даже не наша квартира» — сказала я себе как-то вслух. К тому же пауки едят комаров.
В нашей питерской квартире в старом паркете жили мелкие пыльно-коричневые короеды. Иногда они по ошибке забредали в кровать, и это меня очень расстраивало. Они были неразборчивы, могли залезть на руку или на мой живот, я цепенела от лёгкой щекотки. В ванной я часто сталкивалась с серебряными шестилапыми чешуйницами, юркими словно вода. Раздавишь одну, и на пальце остаётся серебряное пятно.
Первыми, кого я заметила в новой эмигрантской квартире, были пауки. Я заметила их только спустя три недели после переезда, когда один, самый большой, вышел прогуляться днём по стене нашей спальни, широко расставляя лапы-палочки. Я убила его. Не знаю зачем. А потом огляделась по сторонам. И заметила, как колышется от сквозняка паутина в углах. Я смела её шваброй. Через неделю она была на своём месте. Перед сном и сразу после пробуждения я обходила теперь углы и щурилась, разглядывая местных. «Это даже не наша квартира» — сказала я себе как-то вслух. К тому же пауки едят комаров.
В нашей питерской квартире в старом паркете жили мелкие пыльно-коричневые короеды. Иногда они по ошибке забредали в кровать, и это меня очень расстраивало. Они были неразборчивы, могли залезть на руку или на мой живот, я цепенела от лёгкой щекотки. В ванной я часто сталкивалась с серебряными шестилапыми чешуйницами, юркими словно вода. Раздавишь одну, и на пальце остаётся серебряное пятно.
Я представила, что в новой квартире насекомые наблюдают за мной, их маленькие глазки смотрят из-под плинтусов, из щелей в стене и в старом паркете. Они решают, выйти или нет, подружимся мы или это война.
За три дня до Нового года на макушке ели, на белой блестящей звезде, я увидела его. Чёрного, с длинными усами и щетинистыми ногами, с жалом, торчащим между задними ногами, согнутыми в коленях. Он оглядывал комнату со своей новой высоты. Я впервые в жизни увидела сверчка. Мы с сыном аккуратно сняли звезду и положили в контейнер. Туда же положили и еловую ветку. Мы смотрели, как он обежал новое пространство, а потом, словно кошка, старательно умыл лапами свою чёрную треугольную голову.
Одной из самых любимых детских песен сына была колыбельная про сверчка. Сверчок поёт за печкой и успокаивает: «...угомонись, не плачь, там за окном светлая ночь». Всё будет хорошо и завтра будет новый день.
Я уложила сына спать и загуглила, что едят сверчки. Оказалось, что они всеядны: подстраиваются под любые условия, не брезгуют ничем, открыты новому опыту. Утром мы выпустили его во дворе, на нагретый солнцем асфальт. Хотели посмотреть, насколько высоко он прыгает, но он быстро убежал и скрылся в кустах.
Одной из самых любимых детских песен сына была колыбельная про сверчка. Сверчок поёт за печкой и успокаивает: «...угомонись, не плачь, там за окном светлая ночь». Всё будет хорошо и завтра будет новый день.
Я уложила сына спать и загуглила, что едят сверчки. Оказалось, что они всеядны: подстраиваются под любые условия, не брезгуют ничем, открыты новому опыту. Утром мы выпустили его во дворе, на нагретый солнцем асфальт. Хотели посмотреть, насколько высоко он прыгает, но он быстро убежал и скрылся в кустах.
